Современные аналитики считают, что в эпоху, когда ИИ и другая автоматизация могут радикально упростить создание вещей, большим преимуществом стартапа может стать хороший вкус в смысле умения понимать дух времени и желания людей. SETTERS Media попросил медиаменеджера и автора рассылки The Scope поразмышлять о том, что же это значит на деле.

«У человечества существует странная инстинктивная защитная реакция по вопросу существования в мире кого-то, кроме нас. Возможно, потому что в глубине души мы боимся. Мы испытываем страх перед любой другой формой разума. Возможно, нам страшно, что по сравнению с другим разумом мы окажемся второсортными и будем чувствовать себя неполноценными»

‍Клиффорд Саймак

Когда все это остановится и не пора ли уже что-то сделать с прогрессом — вопросы, возникающие каждый раз, когда нейросети начинают делать что-то особенно хорошо. В 1494 году Испания и Португалия разделили еще не исследованный Новый Свет на две половины влияния, и всем было бы спокойнее, если бы у ИИ тоже были границы, четкие очертания того, что он умеет, а что нет.

Медиа, регулярно подсвечивающие инфоповоды в подтверждение ИИ-апокалипсиса, и лидеры индустрии вроде Сэма Альтмана, ведущие себя скорее как пророки нового мира, чем как бизнесмены и ученые, лишь способствуют нарастанию тревожных настроений.

CEO Anthropic недавно выступил с трактатом, где один из тезисов звучит так: «Существует возможность того, что большинство или все люди не смогут значимо вносить вклад в достаточно продвинутую экономику, управляемую ИИ».

Я задумался: а что нужно делать на практике, чтобы как можно дольше значимо вносить вклад в экономику?

{{slider-gallery}}

Одна из красивых в теории идей: алгоритмы заберут у нас все автоматизируемые вещи, рутину, повторяемые известные задачи — и тогда мы наконец сможем заняться чем-то человеческим. Заниматься сложной работой по созданию смысла, а не только переработкой.  

Вот как формулирует эту идею Дмитрий Соловьев, лидер направления «Исследования» в QIWI:

«Когда у каждого будет кнопка „создать шедевр“, важно будет отвечать на следующие вопросы: „Что мы создаем?“, „Зачем?“, „Что это за концепция?“, „Как наиболее классно ее реализовать?“, «Как она связана с другими концепциями?“, „Как развивать эту концепцию?“, „Подходит этот элемент к ней или разрушает ее?“ <...> Важно будет выбирать. Это нужно будет делать „кураторам“ или „концептостроителям“».

Недавно я впервые встретил конкретный пример, как могут выглядеть такие концептостроители и за счет чего они должны жить.

Эван Армстронг в тексте на Every обсуждает MSCHF — компанию, которая каждые две недели выпускает что-нибудь виральное. Чаще всего это обувь — со святой водой, кровью создателей, сделанная из экстремально дорогих материалов и просто очень странной формы. Компания — хочется ее назвать творческой группировкой — делает множество проектов на пересечении искусства и денег: например, они продавали набор из 999 репродукций эскиза Энди Уорхола и одного оригинала; все отличия были уничтожены, и покупатели не знали, досталась ли им реликвия. Иногда MSCHF выпускают и софт: так, хитом стала программа для оформления налоговых деклараций с интерфейсом дейтинг-симулятора в стиле аниме.  

Армстронг считает, что в эпоху, когда ИИ и другая автоматизация могут радикально упростить создание вещей, большим преимуществом стартапа может стать хороший вкус в смысле умения понимать дух времени и желания людей:

«Вкус — это то, чем бизнес выделяет себя, когда внимание людей рассеяно, а выбор огромен. Знать, что делать, так же важно, как и способность это сделать. Но самая сложная задача для создания устойчивого бизнеса — масштабирование хорошего вкуса за пределы одного продукта, построение организации, способной стабильно создавать и распространять вещи, отражающие этот вкус».

{{slider-gallery}}

MSCHF не просто креативное агентство — почти каждый их проект заранее просчитывается как бизнес-кейс. Команда придерживается высказывания Уорхола: «Делать деньги — искусство, работа — это искусство, успешный бизнес — лучшее искусство». Для запуска они используют необычные форматы продвижения (например, использовали для оповещения фанатов переводы на один цент в онлайн-кошельке Venmo), привлекают для своих дропов Рианну и Пэрис Хилтон и умудряются придумывать что-то новое уже 120 проектов подряд. Основатели говорят, что создают бизнес длиной 100 лет; сложно представить, но три раунда венчурного инвестирования говорят о том, что в долгосрочную масштабируемую модель верят не только участники коллектива.

Финальная мысль в тексте Армстронга звучит возвышенно: «Если идея MSCHF окажется верной, разве основанные на хорошем вкусе бизнес-модели не лучший возможный исход для человечества? Все, что нужно, чтобы делать деньги, — бесстрашно быть собой».

Оставлю эту картинку тут, чтобы вы помнили, как выглядит бесстрашный хороший вкус.

{{slider-gallery}}

Для меня история MSCHF выглядит не совсем убедительной и, что хуже, совсем не духоподъемной. Отличный совет: делай хиты каждые две недели — и тебя не заменят алгоритмы. Что, тебе сложно быть как Тейлор Свифт?

Но давайте попробуем приблизить эту историю к нашей реальности. Отдельные истории масштабирования вкуса существуют давно: можно вспомнить магазин «Студии Артемия Лебедева» с его «Розеткусами»; есть культовые разработчики игр, сохраняющие стиль и подход в разных жанрах; империи мерча отдельных блогеров и музыкальных групп.

Создать свою уникальность — хороший совет, но не для всех; он требует заниматься публичной творческой деятельностью. Желательно делать это достаточно долго, с заметной долей странности и чтобы даже на старте уже существовала какая-то лояльная аудитория.

А какие тут уроки для остальных?

1. Чтобы выпускать новый продукт раз в две недели, нужно уметь отлично продюсировать: создавать из ничего что-то при помощи других людей, роботов, марсиан или любых других живых и неживых агентов. Можно назвать это проектным менеджментом, умением руководить или как-то еще. Главное, уметь каждый раз решать новые проблемы в нужные сроки.

При этом упрощение простых задач с помощью ИИ означает, что растут масштаб и сложность проектов. Чем больше вы работаете со сложными историями, тем больше вы к этому готовы.

Некоторые считают, что алгоритмы могут быть менеджерами других алгоритмов. Я верю, что они хорошо смогут декомпозировать проблему, раздать и поставить задачи. Вопрос, что они будут делать, если что-то пойдет не так, — по опыту, настоящее искусство проджект-менеджмента именно в этом.  ИИ — это софт, он имеет свойство ломаться и оказываться чем-то ограниченным, особенно при нетиповых задачах. Еще очень долго нужны будут люди, чтобы преодолеть все неизвестное и совершить трудовой подвиг.

2. Как следствие того, что проекты становятся сложнее, важно учиться объединяться и собирать вместе социальный капитал. Даже известным людям может стать интереснее делать общее дело вместе.

Одна из необычных особенностей MSCHF — их сознательный отказ от идентичности отдельных создателей. Группировка не указывает авторов каждого продукта, концентрируя социальный капитал внутри бренда. Конечно, у членов объединения есть собственные умения и связи, которые помогают создавать проекты; но им нравится быть частью большой истории, у которой нет одного фронтмена.

В общем, если вашей личной уникальности недостаточно, можно превратить ее в групповую.

{{slider-gallery}}

3. Нужно научиться отличать замечательные вещи от просто хороших.

Последняя миля, отделяющая восторг от «ну окей», самая сложная. Это может быть хитроумная дистрибуция, какой-то креативный ход или, например, сложно формулируемые вещи вроде удобства или ощущения от материала. Придумать кроксы до колена может любой, включая ИИ; даже сделать их — посильная задача, но, чтобы превратить это в успешную кампанию, нужно продумать много разных деталей. Концепции недостаточно без умения воплощать ее максимально качественно.  

Обычно любой результат работы нейросети для реального мира нужно допилить напильником, и вряд ли это свойство уйдет с новыми поколениями (это меньше касается кода или математических задач, которые полностью находятся в виртуальном мире). Понимать, что именно нужно допилить напильником, чтобы получилось очень хорошо, — прекрасное умение; если Эван Армстронг имел в виду под хорошим вкусом именно это, то я тоже мечтаю, чтобы такие компании процветали.

Кажется, у меня опять получилось «нужно делать хорошо, а плохо делать не надо», но, возможно, это то самое правило, которое остается неизменным для всех эпох и технологий.