Как оценивать риски и шансы перед началом любого проекта, балансировать между «я никчемен» и «мир еще не видел настолько гениальной идеи» — и в каком случае игра стоит свеч, даже если обречена на поражение?
Публикуем отрывок книги Джулии Галеф «Мышление без слепых зон» (МИФ, 2023) о том, как принимать правильные решения без самообмана.
В 16 лет я всерьез собиралась, закончив школу, переехать в Нью-Йорк и стать актрисой в театре. Я понимала, что мои шансы ничтожно малы. Все знают, что прокормить себя актерским мастерством очень сложно; причем у актеров театра дела обстоят еще хуже. Но я заболела театром: целыми вечерами я подпевала саундтрекам «Богемы» и «Отверженных» и грезила, что выступаю на Бродвее.
По случайности я была знакома с актером, которому удалось достичь успеха. Я попросила у него совета, как мне поступить, учитывая неблагоприятные шансы. «К черту шансы, — ответил он. — Любой поступок в жизни — это риск, но, если ты чего-то хочешь, нужно к этому идти. А если будешь бояться провала, тогда точно провалишься».
Назовем эту модель «моделью успеха, обусловленного верой в себя»: если убедить себя, что впереди ждет успех, это даст мотивацию на трудные дела и упорство перед лицом временных неудач. Таким образом, вера в победу в конце концов приведет к победе. И наоборот, если осознавать, что твои шансы на выигрыш очень малы, или прикидывать возможность провала, то не отважишься даже начать, и вера в будущее поражение в конце концов приведет к поражению. То и другое — самоисполняющиеся пророчества.
Просматривая мотивационные картинки в Pinterest или Instagram [принадлежит корпорации Meta, признанной экстремистской и запрещенной в России — прим. SM], вы постоянно будете сталкиваться с моделью веры в себя. Согласно одному популярному высказыванию, которое приписывается Генри Форду, «если ты думаешь, что можешь, ты прав. Если думаешь, что не можешь, ты тоже прав». «Она верила, что сможет, и потому смогла», — провозглашают тысячи наклеек, плакатов и подушек.
Одним из первых пропагандистов веры в себя был философ XIX века Уильям Джеймс, хоть его и нечасто встретишь на Pinterest. В своем самом известном сочинении «Воля к вере» он предлагает яркий пример в подтверждение своих взглядов. Представьте себе, что вы поднимаетесь на гору и неожиданно обнаруживаете, что застряли на каменном карнизе, откуда пути нет ни вперед, ни назад. Единственное спасение — отчаянный прыжок. Джеймс пишет: «...верьте в то, что [прыжок] удастся, и ноги ваши сами собой повинуются вам. Но только почувствуйте неуверенность, вспомните все те „может быть“, о которых говорят ученые, и вы будете так долго колебаться, что наконец ослабеете, задрожите и, бросившись в момент отчаяния вниз, упадете в пропасть».
Уильям Джеймс утверждал, что подобные ситуации в жизни часты. Твердое желание верить в успех, независимо от вероятности его достижения или связанного с этим риска, — единственное, что позволит собрать достаточно воли к победе. Прав ли Джеймс? Представьте, что вы могли бы одним нажатием кнопки придать себе иррациональный оптимизм по поводу своих шансов на успех. Следует ли это сделать?
Как вы, наверное, уже догадались, я не послушалась совета своего знакомого актера. Даже в 16 лет я понимала, что нельзя бросаться очертя голову в новую карьеру, не разузнав предварительно, что и как.
Вот небольшая статистика, которая поможет понять, насколько малы шансы у начинающего актера театра. Из 49 тысяч членов Союза актеров — всеамериканского объединения актеров театра — в течение календарного года только 17 тысяч получают хоть какие-то роли. А те, кто получает, зарабатывают этим в среднем 7500 долларов в год. При этом актеры, состоящие в Союзе, более успешны. Те, кто в него не входит, зарабатывают еще меньше.
Конечно, у каждого конкретного человека шансы на успех могут быть выше или ниже, чем в среднем, в зависимости от его таланта, трудолюбия, обаяния и связей. Но средняя вероятность успеха — важная отправная точка, которую необходимо знать. Чем ниже шансы, тем больше нужно способностей и удачи, чтобы победить.
Я поговорила еще с одной знакомой, работающей в шоу-бизнесе. Ее совет отличался от совета первого актера. «Послушай, в этом деле очень трудно живется. Я не то чтобы тебя отговариваю, но спроси себя: ты уверена, что никакая другая профессия, кроме актерской, тебя не вдохновляет?»
На этот вопрос я ответила «нет», к огромному облегчению моих родителей. Меня интересовало множество других дисциплин, и я не сомневалась, что, начав учиться в университете, обнаружу еще больше интересных для себя тем. Другому человеку, которого безраздельно влечет сцена и который талантливее меня, возможно, и стоило бы рискнуть. Но чтобы принять правильное решение, нужно отчетливо видеть, каковы на самом деле шансы на успех.
Это самый большой недостаток модели успеха, обусловленного верой в себя. Поскольку вам запрещают реалистически воспринимать уровень риска, вы не можете задать себе вопросы типа: «Достаточно ли желанна для меня эта цель, чтобы оправдать такой уровень риска?» и «Существуют ли другие цели, в такой же степени желанные для меня, но связанные с меньшим риском?» Мотивационный подход неявно предполагает, что никаких решений принимать не приходится, что вы уже нашли единственный правильный путь и все остальные варианты даже не стоят рассмотрения.
Кстати, обратите внимание: пример Уильяма Джеймса с отчаянным прыжком, утверждающий полезность иррациональной веры в себя, сформулирован так, что никаких решений в нем принимать не нужно. Вам не дают ни выбрать один из нескольких доступных выходов, ни провести мозговой штурм в поисках дополнительных решений, незаметных с первого взгляда. Единственное, что вы можете, — прыгнуть, приложив все силы, чтобы прыжок был успешным.
В положении, когда существует один-единственный выход, отчетливо представлять себе шансы на успех, может быть, и в самом деле не очень полезно. Но как часто вы действительно оказываетесь в такой ситуации? Даже у настоящих альпинистов во время восхождения всегда есть выбор. Вместо того чтобы перепрыгнуть на соседний склон, можно попробовать спуститься по своему склону. Еще можно оставаться на месте и надеяться, что придут спасатели. Нужно решить, какая из этих возможностей дает больше шансов на жизнь, чем прыжок. А это зависит от того, насколько точно вы оцените шансы.
И даже рассуждения на тему «Иди к своей мечте, несмотря ни на что» подразумевают, что у каждого человека есть ровно одна мечта. А ведь большинство людей любят и умеют (или по крайней мере могут научиться) делать разные вещи. Вы оказываете себе плохую услугу, если бросаетесь к цели, не спросив себя предварительно: «Стоит ли эта цель таких трудов в сравнении с другими занятиями, которые я могу выбрать?»
Сейчас вы, возможно, думаете: «Ну да, точно представлять себе шансы на успех важно, когда выбираешь путь. Но когда он уже выбран, вот тогда, в фазе исполнения, нужно включить в себе иррациональный оптимизм».
Конечно, «включить в себе иррациональный оптимизм» не так уж и просто. Нельзя вдумчиво, реалистично рассчитать риск, а потом стереть эти расчеты из памяти. Но предположим, что можно. Следует ли так поступить? Прочитав следующие два мини-раздела, вы поймете, что мой ответ по-прежнему «нет».
Еще в школе Шелли Аршамбо знала, что станет СЕО одной из ведущих технологических компаний9. В 2001 году казалось, что ее мечта вот-вот исполнится. Пятнадцать лет Шелли делала карьеру в IBM. Она стала первой в истории компании афроамериканкой, доросшей до позиции международного топ-менеджера. Уйдя из IBM, Шелли поработала топ-менеджером еще в двух технологических компаниях. Она была готова к большему.
К несчастью, именно в 2001 году лопнул пузырь доткомов. Кремниевая долина полнилась только что уволенными топ-менеджерами, у которых было больше опыта и связей, чем у Аршамбо, и с которыми ей предстояло конкурировать за должность. Вот уж, что называется, неудачно выбрала время. Шелли поняла, что у нее есть альтернатива: цепляться за первоначальную цель и идти к позиции директора перворазрядной технологической компании при еще менее благоприятных шансах, чем раньше. Или видоизменить цель, отказавшись от одного из условий: не настаивать, чтобы компания была непременно перворазрядная. Вместо этого Шелли могла найти компанию, которая «требует ремонта» — находится в бедственном положении, но еще может выправиться при умелом руководстве. В такую компанию, конечно, проще устроиться.
Шелли выбрала второй вариант и добилась успеха. Ее взяли на позицию СЕО в Zaplet Inc., стартап, который на тот момент почти обанкротился. За последующие 14 лет Zaplet под руководством Шелли вырос и превратился в MetricStream, компанию c 1200 сотрудниками и оценочной стоимостью свыше 400 миллионов долларов.
Дело в том, что, когда идешь к цели, между этапом принятия решений и этапом исполнения нет четкой границы. Со временем ваше положение будет меняться, вы будете получать новую информацию, и вам нужно будет пересматривать свою оценку соотношения шансов.
На протяжении 1980-х годов предприниматель Норм Бродски создал и вырастил компанию Perfect Courier («Идеальный курьер») с капитализацией в 30 миллионов долларов. Чтобы бизнес рос еще быстрее, Бродски решил купить компанию-конкурента, Sky Courier, в то время близкую к банкротству. Бродски взял из бюджета Perfect Courier пять миллионов долларов и вложил их в Sky Courier. Но этой суммы оказалось недостаточно. И Бродски вложил в Sky Courier еще два миллиона. Когда и этого не хватило, он взял кредит от имени компании Perfect Courier. Бродски знал, что рискует одной компанией, делая ставку на свою способность вытянуть другую, но не беспокоился: «Мне даже в голову не приходило, что я, может быть, не смогу спасти Sky Courier».
К несчастью, вскоре на Бродски обрушились два удара подряд. Сначала — биржевой крах в октябре 1987 года. Он пожрал значительную часть его капитала. А потом — быстрое развитие факсимильной связи. Зачем отправлять важные документы с курьером, если их можно послать по факсу?
К осени следующего года Sky Courier пошел ко дну, утащив с собой и Perfect Courier. Самой мучительной частью этой истории для Бродски оказалась необходимость уволить несколько тысяч сотрудников. Он с горечью осознал: «Я взял отличную, надежную, прибыльную компанию и уничтожил ее, подвергнув риску, с каким она никогда не должна была бы столкнуться».
Венчурный инвестор Бен Хоровиц в книге «Сложные решения» утверждает, что, когда создаешь свой бизнес, нет никакого смысла оценивать шансы на успех. «Когда строишь компанию, нужно верить, что решение существует. Нечего терять время, оценивая свои шансы его найти. Нужно просто его найти. Неважно, сколько у вас шансов, — 9 из 10 или 1 из 1000: задачу, стоящую перед вами, это не меняет».
Но даже если ваша задача остается той же, вам все равно нужно понять, сколько вы готовы поставить на свой успех. Если вашу компанию ждет успех с вероятностью девять шансов из десяти, возможно, стоит вложить в дело все свои жизненные сбережения. Но если ваши шансы ближе к одному на тысячу, подкожные запасы лучше поберечь.
Точная оценка шансов, которые вам противостоят, нужна всегда. Однако это вызов с психологической точки зрения: если точно знаешь свои шансы на успех, как не впасть в отчаяние? Как мотивировать себя отдаться делу целиком, зная, что с ненулевой вероятностью этого «целиком» в конце концов окажется недостаточно?
Когда Илон Маск решил создать компанию, которая будет заниматься полетами в космос, друзья решили, что он сошел с ума. Маск только что заработал 180 миллионов долларов на продаже PayPal, второго по счету из своих бизнесов, и готов был рискнуть большей частью этой суммы, вложив ее в будущую компанию SpaceX.
«У тебя ничего не получится, — предупреждали его друзья. — Ты потеряешь все, что выручил за PayPal». Один из друзей даже составил подборку видеоклипов со взрывающимися ракетами и умолял Маска посмотреть ее, надеясь отговорить его от безумной затеи.
Так начинается большинство историй о людях, стремящихся к мечте, которая другим кажется нереальной. Продолжение обычно звучит как-нибудь вроде: «Он не позволил себя остановить, ведь в глубине души знал: те, кто в него не верит, ошибаются». Но в этой истории было не так. Когда друзья говорили Маску, что, скорее всего, его ждет провал, Маск отвечал: «Да, я согласен. Я тоже думаю, что этот бизнес, скорее всего, окажется неудачным». И впрямь, по его расчетам, шанс, что космический корабль, созданный SpaceX, когда-либо выйдет на орбиту, равнялся примерно 10%.
Два года спустя Маск решил вложить почти все остатки выручки за PayPal в компанию по производству электрических автомобилей Tesla. Шансы на успех этой компании он тоже оценивал примерно в 10%.
Оттого, что Маск практически не верил в собственный успех, многие растерялись. В 2014 году в передаче «60 минут» интервьюер Скотт Пелли пытался понять логику Маска.
Низкая оценка шансов, которую Маск дал своим начинаниям, удивляет людей, потому что многие думают: единственная причина что-то делать — уверенность в успехе. Но разведчики вдохновляются не мыслью «У меня обязательно получится». Их движет вперед мысль: «Игра стоит свеч».
Оценка шансов на выигрыш в реальной жизни, например вероятности успеха стартапа, — субъективная задача. Возможные результаты определены не так четко, как в случае, когда бросают игральный кубик. Соответствующие вероятности можно оценить только субъективно. Кроме того, их ценность опирается на многие другие факторы помимо денег.
Однако грубую оценку можно сделать всегда, и это лучше, чем ничего. Как мы уже видели, Илон Маск оценивал шансы компании Tesla на успех как один из десяти. Но ценность успеха была бы колоссальна: она превратила бы идею электрических автомобилей из безумной мечты в повседневность, и это был бы громадный шаг к независимости человечества от сжигания полезных ископаемых. Маск решил, что даже в случае неудачи у Tesla будет одно важное достижение: «Я подумал, что мы по крайней мере сможем опровергнуть неверное представление об электрических машинах: они совершенно необязательно должны быть уродливыми, медленными и скучными, как тележки для гольфа», — сказал Илон Маск Скотту Пелли в передаче «60 минут».
По поводу SpaceX Маск рассуждал аналогичным образом: шансы на успех составляют примерно 10%, а шансы на провал — 90%. Но в случае успеха выигрыш будет огромен. Разработав более дешевые виды космического полета, человечество сможет однажды освоить Марс, а это поможет сохранить человеческий род от вымирания, если на Земле произойдет какая-нибудь катастрофа. И даже если SpaceX потерпит неудачу, потраченные усилия будут не совсем напрасны, если компания хоть чего-нибудь добьется. «Если мы сможем продвинуть мяч ближе к воротам, даже если потом погибнем, может быть, какая-нибудь другая компания подхватит эстафетную палочку и понесет ее вперед, так что от нас все равно выйдет какая-то польза», — рассуждал Маск.
В целом он решил, что ставка и на Tesla, и на SpaceX оправданна, даже если наиболее вероятный исход для обеих компаний — неудача.
Другой гипотетический сценарий, позволяющий понять, оправданна ли ставка, — представить себе, что она повторяется много раз. Перевесит ли ценность ожидаемого успеха суммарную стоимость ожидаемых провалов? За всю жизнь у человека вроде Илона Маска хватит времени и денег, скажем, на десять начинаний вроде Tesla и SpaceX. Если, по оценкам предпринимателя, девять из десяти компаний провалятся, то ключевой вопрос звучит так: «Стоит ли претерпеть девять неудач, чтобы добиться одного колоссального успеха?»
В реальности почти никогда не удается повторить одну и ту же ставку в одних и тех же условиях. Но на протяжении жизни у вас будет возможность сделать множество разных ставок. Вы будете сталкиваться с риском в более широком смысле на работе и в карьере; вы будете делать ставки, вкладывая деньги в акции, доверяясь другому человеку, выполняя трудное задание или выходя за пределы своей зоны комфорта. И чем больше оправданных ставок вы сделаете, тем больше будете уверены, что в конечном счете выиграете, даже если в каждом отдельном случае успех далеко не гарантирован.
-min.jpg)
Полина Садовникова и Мария Бессмертная воспользовались этим поводом, чтобы пересмотреть свои любимые вампирские саги в строго рабочее время. Пройдите его и узнайте, какой вы вампир.
.jpg)
