День святого Валентина редакция SETTERS Media решила встретить не самым традиционным образом, а именно разобраться с феноменом синглов (от англ. single) — людей, которые не вовлечены ни в один из видов романтических отношений. Попытались понять, что стоит за современным осознанным одиночеством (и такое ли уж оно осознанное) и есть ли любовь после тиндера.

Для начала определимся с терминологией и статистикой. Термин «сингл» или «синглтон» впервые применила 20 лет назад психолог Белла ДеПауло (о которой мы расскажем позже) для описания людей, похожих на нее, — не вступающих в романтические отношения.

Таких людей, согласно статистике со времен первого исследования ДеПауло, все больше и больше: в 2017 году Eurostat докладывал, что в Швеции 51% синглов, а в Дании — 43%. В исследовании American Counseling Association за 2019 год говорилось, что около 38% населения США в возрасте от 25 до 54 лет живут без партнеров. Результаты последней Всероссийской переписи населения показали: доля домохозяйств, состоящих из одного человека, почти 42%. Домохозяйства из двух человек составляют почти 25% общего числа. Полные семьи с детьми — менее 21%. Про поколение Z и говорить нечего: о том, что они перестали интересоваться романтическими отношениями, не написал в последнее время только ленивый.

В разговоре о феномене, впрочем, всегда возникает один вопрос: осознанное это одиночество или вынужденное? Глядя на российскую статистику, например, можно догадаться, что едва ли эти 42% консервативной страны самоидентифицируются так же, как весьма прогрессивные выпускницы Гарварда (ДеПауло). На этот вопрос мы и попытались ответить, а заодно выяснили, что думают о романтических отношениях зумеры, о чем жалеют миллениалы и почему отношения, возможно, спасет инфляция.

Синглы vs традиционная идея семьи, или Как зумеры перестали заниматься сексом, а тиндер убил отношения

«Кажется, люди считают, что, если у человека нет партнера, значит, он обязательно одинок или на худой конец хочет, но неспособен сам найти себе кого-то. Как будто я замкнут. Но это не так. Я, наоборот, ощущаю свободу в своих действиях. Я могу выделить часть своего времени на поиски отношений, но на данный момент у меня нет особой потребности. Молодое поколение больше времени уделяет обучению и саморазвитию, и нет либо времени для отношений, либо потребности в них», — говорит мой знакомый, студент первого курса журфака МГУ, когда я спрашиваю его, действительно ли поколение Z меньше готово вступать в отношения и предпочитает одиночество.

Его ответ, как и рассказы других его ровесников, совпадает с данными последних научных исследований по теме: молодое поколение действительно не одержимо долгосрочными, да и не очень долгосрочными, романтическими отношениями и вообще не опасается, что к ним в какой-то момент пристанут старшие родственники с нетленкой про «тикающие часики» (в случае девушек) и «пора брать на себя ответственность» (в случае парней). Дэвид Людден, профессор психологии в GGC (Georgia Gwinnett College), в прошлом году опубликовал статью, в которой выдвинул следующие тезисы:

— зумеры предпочитают независимость романтическим отношениям;

— уровень стигматизации одинокого образа жизни постоянно падает, особенно среди молодого поколения;

— с каждым поколением люди позже достигают определенных «важных» этапов в жизни.

Выводы основаны на результатах социологического исследования немецких ученых во главе с доктором психологических наук Титой Авилес. В опросе приняли участие более 3 тыс. человек, все они — представители разных поколений. По сравнению со старшими поколениями зумеры сообщали о большей удовлетворенности своим одиноким статусом и большей удовлетворенности жизнью в целом. Согласно опросу, для бумеров и миллениалов подростковый возраст был временем, когда люди начинали встречаться и вступать в романтические отношения. Но зумеры задают свои правила.

{{slider-gallery}}

Некоторые ученые полагают, что это результат того, что представители поколения Z, похоже, придерживаются по сравнению с предыдущими поколениями более прагматичного подхода к отношениям и не так много занимаются сексом. Например, опрос Australia Talks показал, что австралийские зумеры примерно так же сексуально активны, как и люди в возрасте 75 лет. Лишь 37% респондентов сообщили, что занимаются сексом раз в месяц или чаще.

«Они (представители поколения Z. — Прим.  SM) понимают, что в разное время жизни у них могут быть разные партнеры, которые могут удовлетворять разные потребности», — говорит Джули Арбит, старший вице-президент по глобальному анализу в Vice Media Group. В своем исследовании, в котором приняли участие 500 респондентов из Великобритании и США (в основном представители поколения Z и миллениалы + некоторые представители поколения X, включенные «для сравнения»), она обнаружила, что только один из десяти зумеров утверждает, что готов к «обязательствам».

Другие исследователи приходят к аналогичным выводам. Например, согласно исследованию поколения Z в Индии, 66% респондентов признают, что «не все отношения будут постоянными», а 70% отвергают, цитируем, «ограничивающие романтические отношения».

Другая моя знакомая, которая вот-вот окончит университет в Москве, подтверждает эти тезисы: «У меня достаточно много планов на жизнь, много дел, и я просто боюсь, что на данном этапе не готова тратить время на партнера, а относиться к нему как к развлечению и очередному способу провести время я не хочу. Сейчас моя позиция сформулирована так: пока я занята образованием, эмиграцией и другими чуть более важными делами, поэтому в отношения вступать не готова».

{{slider-gallery}}

Подобное восприятие романтических отношений связано и с тем, что сама идея «взрослой жизни» и сопутствующих ей решений претерпевает в современном мире огромные изменения. Специалисты считают, что в ближайшее время возраст детства будет увеличен до 25, а то и 30 лет. Таким образом, карьера, серьезные отношения и брак у целого поколения, мягко говоря, откладываются.

«Дробление по возрастам и предписанность каждому возрасту вести себя определенным образом потихоньку рассыпаются. Группы по возрасту меньше разделены. Нет такого, что 20-летние с 20-летними, а 40-летние с 40-летними. Существуют физиологические нормы, и то весьма размытые, которые доктор проверяет, например, в связи с началом пубертата. И есть юридические нормы, что человек в каком возрасте имеет право делать и за что несет ответственность. Все остальное достаточно размыто, хотя мы и продолжаем этим пользоваться. На сегодняшний день мы к возрасту относимся довольно прагматически. Ты быстрее бегаешь, а ты медленнее. Ты старше, а ты моложе. Это может иметь значение только в определенной ситуации», — говорит научный руководитель Центра исследований современного детства Института образования Высшей школы экономики доктор психологических наук, профессор Катерина Поливанова.

Прибавить к этому революцию, которую десять лет назад устроили приложения для знакомств (Vanity Fair тогда великолепно аттестовали ситуацию как Dating Apocalypse), — и рецепт современного одиночества готов. Революция эта стоит на трех китах:

— краткосрочные отношения более привлекательны и заканчиваются так же легко, как и начинаются (ведь в приложении выбор как будто бесконечный);

— идея о том, что можно, как в магазине, «подобрать» себе подходящего партнера;

— теория эмоционального капитализма, в рамках которого любые отношения воспринимаются как сделка с инвестициями.

Клинический психолог и когнитивно-поведенческий терапевт Дмитрий Зарубалов в разговоре о том, как дейтинговые приложения влияют на нашу психику, уточняет, что расстройство привязанности, о котором часто говорят в связи с популярностью тиндера, формируется в детстве и не является прямым следствием всеобщего свайпинга. Однако, говорит он, «дейтинговые приложения могут послужить триггером для столкновения с дисфункциональными глубинными убеждениями (например, "Я некрасивый" или "Я незначимый"). Человеку очень неприятно соприкасаться с ними, поэтому может включиться стратегия избегания. Особенно когда все вокруг транслируют свой образ только с лучшей стороны. Если же человек принимает свои черты, особенности и это позволяет ему выстроить реалистичную Я-концепцию, то дейтинговые приложения будут для него одним из полезных инструментов для знакомства».

Народ vs синглы, или Стигматизация одиночества, стереотипы и мизогиния

«Не могу сказать, что я осознанно шел к этому, просто со временем одиночество переросло в привычку. У меня к 33 годам в целом отношений было не так уж много, а те, которые были, длились несколько месяцев. Почему так вышло? Возможно, мне мешает высокий уровень рефлексии. Для меня отношения — это что-то очень серьезное, ответственное. Отношений ради отношений я не хочу, хочется чувствовать себя гармонично рядом с любимой девушкой. Я приехал в Москву из маленького поселка, учился в универе десять лет (специалитет, магистратура + аспирантура), все это время жил в универской общаге. Я жил с мыслью, что вот сейчас я потусуюсь в общаге, потом куплю квартиру и заживу настоящей взрослой жизнью. Самое смешное, что после того, как я купил квартиру, у меня вообще не было и намека на отношения. При этом нельзя сказать, что я ушел в себя и ни с кем не общаюсь, — наоборот, я ухаживал за многими девушками, но отношений ни с кем не получилось. И не особо сильно об этом жалею. Ну и немаловажно то, что я до сих пор не чувствую себя реализовавшимся в плане карьеры. В голове все время сидит мысль: вот еще немного, я выйду на желаемый уровень дохода — и вот тогда-то уже начнется совсем другая жизнь. Еще один фактор — иллюзия бесконечного выбора. Я привык к тому, что вокруг много красивых, по-своему чудесных девушек. А десять лет в тиндере эту ситуацию только усугубили», — говорит 33-летний Даниил, который самоидентифицируется как сингл, но сингл вынужденный. Его картина современного одиночества отличается от того, что считает нормой поколение Z, которому синдром отложенной жизни (в рамках него человек воспринимает все происходящее с ним как репетицию перед «настоящей жизнью»), кажется, еще не знаком.

С каким общественным давлением сталкиваются синглы (особенно женщины в возрасте после 30), говорит и журналистка Саша Сулим, которая одной из первых в русскоязычном публичном поле обратила внимание на этот феномен:

«Если женщина после 30 лет не замужем, к ней немного настороженное отношение, как будто она пошла по какой-то непроторенной дорожке. Женщина-сингл часто воспринимается обществом как аномалия, хотя с годами это, конечно, потихоньку меняется к лучшему. Стереотип про возраст тоже по-прежнему актуален. Женские часики все еще тикают, а мужчины с годами становятся только лучше, опытнее, привлекательнее».

Подобное отношение выпускница Гарварда, психолог Калифорнийского университета, убежденный сингл (за всю жизнь у нее не было отношений) и главный теоретик феномена Белла ДеПауло называет «сингилизмом», то есть дискриминацией по отношению к людям без отношений (ее саму, например, регулярно оставляли работать внеурочно, потому что у нее нет семьи и ей якобы «удобнее»). Второй важный термин, который надо знать в связи с нашей темой, — это «матримания», культ семейных ценностей и романтических отношений (привет Дню святого Валентина), который, согласно ДеПауло, утверждающей, что одинокие люди в целом и умнее, и спортивнее тех, кто в паре, уже давно ничего не значит и стал просто маркетинговым инструментом.

{{slider-gallery}}

При этом надо понимать, что в эпоху после #MeToo, когда с теорией феминизма хотя бы поверхностно должен быть ознакомлен любой уважающий себя человек, идеи ДеПауло, которые 40 лет назад кому-то могли казаться маргинальными, иногда приобретают вид прямой директивы. «Девушки много учатся и строят карьеру, парни тоже, при этом лишь немногие готовы и могут совмещать отношения с другими сферами жизни, к сожалению. Я знаю несколько пар, которые расстались из-за этого и не вступали в отношения после. К тому же в интернете сейчас много говорят об этом, идет тренд на “сильных и независимых” у представителей обоих полов. В этом нет ничего плохого, но фильтровать подобный контент приходится, потому что иногда это похоже на секту», — говорит мне подруга.

Синглы vs синглы, или Как перестать бояться любви

Какой-то однозначной статистики по вопросу в ближайшее время мы едва ли дождемся: чтобы понять, вынужденно люди живут без партнеров или осознанно, нужны годы исследований. Не говоря уже о том, что подобные решения очень часто зависят от экономических обстоятельств: кто-то может позволить себе жить без пары, а кто-то нет. Для описания последнего недавно даже появился специальный термин — «инфлейшеншип». Как можно догадаться из названия (происходит от двух английских слов: inflation — «инфляция» и relationship — «отношения»), он описывает ситуацию, когда люди на фоне ухудшающейся экономической обстановки 2020-х вступают в отношения, чтобы сэкономить — например, на съеме жилья. «По данным юридической компании Stowe Family Law, треть британцев сохраняют отношения, поскольку не могут позволить себе жить самостоятельно, в то время как ставки по ипотеке стремительно растут», — докладывала газета Independent. «Метания» по вопросам личных отношений, таким образом, становятся, если говорить современным языком, абсолютной привилегией, чем, собственно, и является психотерапия (по крайней мере, в России).

«Подавляющее большинство моих клиентов либо уже состоят в отношениях, либо хотят отношений, но не могут их построить или из-за жестких стандартов, нереалистичного восприятия себя и своего образа, или из-за страха — быть отвергнутыми, потерять свободу или не иметь невозможности реализовать свой потенциал», — продолжает клинический психолог Дмитрий Зарубалов.

Он же предостерегает объяснять нежелание или неумение современного человека строить отношения «тревожно-избегающим типом привязанности» (это с SM тоже обсуждает каждый второй). Тревожно-избегающий тип привязанности — это не вопрос ценностей или установок, говорит Зарубалов, а вопрос страха близости, который формируется в детстве — часто из-за непоследовательного или отвергающего поведения родителей.

«Помню, как летом после выпуска из университета читал книгу “Жизнь соло” социолога Эрика Кляйненберга и думал: “Как хорошо, что сейчас можно жить одному и ни от кого не зависеть”. Меня тогда это впечатляло, как и многое другое “новое”, что я находил в соцсетях и медиа. Со временем культ продуктивности и психологии неплохо так раскачал мой внутренний стержень. Я правда становился все более автономным. После “сепарации от родителей” оставался последний узел. Благодаря той же психологии я узнал, что нахожусь в созависимых отношениях и что на самом деле они мне не нужны. Последний порог на этом пути был пройден. Последние два года я живу соло, подобно героям той самой книги. Получил ли я то, что хотел? 100%. Чувствую ли я себя автономным? Абсолютно. Успеваю я ли все, что хочу успеть? В целом да. Что теперь? Эти два года соло позволили мне по-настоящему прочувствовать свою потребность в людях. Я больше не боюсь потерять свою “независимость”, потому что это была придуманная игра травмированного эго — и сейчас она пройдена. Любить и быть в отношениях круто, какие бы подводные камни они в себе ни таили. Попримеряли на себя разные тренды современности — теперь можно и обычную человеческую жизнь пожить», — рассказывает о своем опыте одиночества редактор SETTERS Media Джейхун Мамедов, он же считает, что его возможный статус «сингл» — это просто этап.

Хорошую жизнь на страхе не построишь — и на страхе потерять ненужные отношения, и на страхе никогда их не иметь, и на страхе просто перед ними, и на страхе близости, о котором говорят психологи. Это, кажется, утверждение, на котором могут сойтись и поборники традиционных ценностей, и заядлые синглы, и серийный моногамисты, и пропагандисты one night stand, а также все герои и эксперты, с которыми SM готовил этот материал, который выходит в День всех влюбленных. День, в который одна половина населения планеты носится с конфетами и букетами, а другая — особенно остро чувствует нелюбовь и одиночество. Но, как завещал нам всем Фрейд, «прежде чем диагностировать у себя депрессию и заниженную самооценку, убедитесь, что не окружены идиотами».