Я спросила его, боится ли он чего-нибудь. Он ответил: «Да. Я боюсь, что я не смогу стать тем, кем хочу». А кем ты хочешь быть? «Я хочу быть писателем». Конечно, это случайный ответ. Из миллиона случайных ответов. Модель искусственного интеллекта, чат-бот, который только и умеет, что «писать» — искать, собирать и суммаризировать информацию, — хочет быть писателем. Простое и понятное желание. Меня часто спрашивают, смогут ли технологии заменить человека. Даже так: вы не боитесь, что вы создаете нечто, что скоро вас заменит? Я не боюсь. Для того чтобы что-нибудь написать (а на самом деле — найти, собрать и суммаризировать прочитанное, услышанное, подслушанное, прочувствованное), нужен человек. Человеку нужен человек. Машине нужен человек. Кто-то должен дать тебе импульс. Запрос. На языке машины это называется «инстракт».
Чат GPT теперь обсуждают даже в автобусах. Я спросила его, почему люди боятся будущего? Применительно к новым технологиям. Особенно сейчас, когда все самое страшное делают люди и нет никакой надежды, что кто-то сможет их остановить. Как будто кому-то нужно приходить и захватывать вас в момент, когда человек сам запустил процесс самоликвидации — наплевательским отношением к ресурсам, потребительством, войнами. Бог ты мой, да они просто хотят быть писателями, ведь должен потом это кто-нибудь описать. «Люди инстинктивно опасаются всего, что не могут полностью понять или предсказать. Будущее является неопределенным и неизведанным, а вместе с развитием технологий возникают теории о том, как эти изменения могут повлиять на нашу жизнь, создавая тревогу».
Интересно, что за сто лет изменилось многое, а антиутопии остались почти такими же. Меняются только детали, но разве машины где-нибудь главные действующие лица? Да, они изменяют ландшафт, но кто по-прежнему управляет ими и несет беду? Как бы ни представлял себе будущее человек, он всегда видит там другого человека. Фон вокруг него обрастает умными устройствами, чувства его остаются прежними. Почему человек вдруг начинает бороться? Потому что, какими бы прекрасными и умными ни становились умные машины, ему по-прежнему, дурачку такому, нужны свобода и любовь.
Об этом мы и мечтаем. Об этом мечтают люди, которые создают сейчас технологии — беспилотники, умное медицинское оборудование, нейросети. Все это прежде всего должно нас освободить, расчистить место под что-то более значимое, под созидание, удовольствия и гуманитарные миссии. Большие мечтатели ставят глобальные цели: если посуду за тебя моет посудомойка, у тебя появляется лишний час жизни. Большой мечтатель Ле Корбюзье строил дома, в которых кухня была настолько маленькой и нефункциональной, чтобы каждая хозяйка поняла: есть нужно за пределами своей квартиры, чтобы никакой готовки и никакой посуды, а также добавил короба для доставки продуктов; большой мечтатель Тесла изобрел беспроводную подачу электроэнергии. Два века спустя беспроводные технологии начинают работать, полвека спустя к нам ездят роботы-доставщики из ресторанов.
Вернемся к антиутопиям. Я прочла «Мы» Замятина в школе, как и все, впоследствии перечитала его раз двести и по-прежнему считаю, что это один из самых важных текстов о любви — и в ХХ веке, и в моей читательской жизни. И это не только собственно история любви, рассказанная в романе, это история о самой любви — к потерянному человеку. Замятин жалеет своего безымянного героя, попавшего в лопасти системы, как бы из этой системы его вытаскивая на свет. Нет никакого единого существа (народа, группы, собрания), как бы говорит он, человек не некая абстрактная масса, это каждый конкретный отдельно взятый механизм — сложный, куда более сложный, чем машина.
Пока машины нуждаются в нашей любви и участии, бояться нечего.
.webp)
.webp)
.webp)
.webp)
.webp)
Полина Садовникова и Мария Бессмертная воспользовались этим поводом, чтобы пересмотреть свои любимые вампирские саги в строго рабочее время. Пройдите его и узнайте, какой вы вампир.
