На прошлой неделе на Лазурном Берегу отгремел Каннский фестиваль, который из года в год не только пытается показать лучшие работы главных режиссеров современности, но и угадать и определить глобальные тренды, по которым будет развиваться мировое кино в дальнейшем. Кинокритик Тамара Ходова рассказывает, чего можно ожидать от режиссеров в будущем, исходя из каннской программы. 

Феминизм

Каннский фестиваль всегда с прохладой относился к движению #MeToo. Женщинам присудили главный приз смотра за все 77 лет его существования всего три раза. Компания у «Пианино» Джейн Кэмпион, получившего «Золотую пальмовую ветвь», появилась только в последние три года, когда главную награду отдали Жюлия Дюкурно и ее «Титану» в 2021 году и Жюстин Трие за «Анатомию падения» в 2023-м. При этом художественный руководитель фестиваля Тьерри Фремо не раз говорил, что не верит в «позитивную» дискриминацию и гендерный паритет, поэтому отбирает фильмы в программу только на основании их качества, а не гендера режиссера. Нелюбовь Канн к прогрессу иногда доходила до смешного. Например, женщинам долго не разрешали выходить на красную дорожку в обуви на плоской подошве, пока те не взбунтовались, и фестивалю пришлось уступить. 

Однако времена все-таки меняются, хотят этого почтенные гейткиперы или нет. В мировом кино явно намечаются новые тренды, и кураторам Канн не остается ничего, кроме как отражать их в своей программе. Поэтому Каннский фестиваль в этом году получился с очень сильным феминистским уклоном. О ненавистном гендерном паритете речь по-прежнему не идет: из 22 фильмов основного конкурса только четыре снято женщинами. Дисбаланс сгладился тем, что даже мужчины выбрали в качестве главного объекта изучения женщин и их права. 

Конечно, были в программе и те, кто упорно рассуждал про Римскую империю (Фрэнсис Форд Коппола, «Мегалополис»), или вспоминал всех женщин, с которыми когда-либо спал (Пол Шредер, «О, Канада»), или благородно пытался сыграть на чужом поле, но все равно скатывался в male gaze (Паоло Соррентино, «Партенопа»). Однако, несмотря на пробуксовку со стороны некоторых режиссеров, лайнап был устремлен в будущее. 

{{slider-gallery}}

Так, например, шведский режиссер Магнус фон Хорн в своем триллере «Девушка с иглой» утверждает, что во время Первой мировой войны жизнь женщин в тылу была не менее жуткой и травматичной, чем у мужчин на фронте. Вторые приходили с войны покалеченные, в то время как первым приходилось брать все обязанности по содержанию семьи на себя. Именно в такой ловушке оказывается героиня фильма Каролин в исполнении Виктории Кармен Сонн, которая пытается избавиться от нежелательной беременности. Никогда еще картина в поддержку абортов не была такой ужасающей и завораживающей.

В то же время иранский режиссер Мохаммад Расулоф, который прямо во время фестиваля сбежал из Ирана во Францию, снял мощный манифест о конформизме и борьбе за гражданские права. Действие фильма происходит на фоне массовых протестов в Иране в 2022-2023 годах после смерти девушки, которую арестовала полиция нравов за «неподобающее ношение хиджаба». О появлении у женщин собственного голоса рассуждает и режиссер из Замбии Рунгано Ниони в картине «Как стать цесаркой», где несколько поколений родственниц связаны одной травмой. Фильм был удостоен приза за режиссуру во второй по важности секции Канн «Особый взгляд».

И не стоит, конечно, забывать, что главной картиной фестиваля стала «Анора» Шона Бэйкера, которую режиссер посвятил «всем секс-работницам». Картина полна юмора и энергии, но в конечном счете говорит о невероятно печальных вещах: дисбалансе силы, диктатуре капитализма и обществе, полностью лишенном любви и тепла. Жюри во главе с американским режиссером и актрисой Гретой Гервиг поддержало феминистские картины, отметив многие из них призами. Так, второе место после «Аноры» занял игровой дебют индийского режиссера Паял Кападии «Все, что мы представляем как свет» о жизни трех женщин в хаотичном Мумбае. Тихая драма Кападии с элементами магического реализма показывает первые ростки независимости в жесткой кастовой системе Индии и препятствия, с которыми сталкиваются женщины из-за угрозы общественного порицания. 

Жак Одиар пошел еще дальше и снял провокационный мюзикл «Эмилия Перес» о наркобароне в исполнении Зои Салданы, который пытается стать женщиной и начать новую жизнь. Жюри при этом оказалось не столь смелым. Одну из главных ролей в фильме сыграла испанская транссексуальная актриса Карла София Гаскон, однако вместо того, чтобы вручить приз ей единолично, фестиваль принял более безопасное решение и присудил его всему женскому актерскому составу картины. В общем, как правильно отметила французский режиссер Корали Фаржа на церемонии закрытия фестиваля, «феминизм еще даже по-настоящему не начался», но мы явно движемся в правильном направлении.

{{slider-gallery}}

Кроненберг без Кроненберга

В начале комедии «Пластиковые ружья» Жан-Кристофа Мерисса два патологоанатома разделывают труп и рассуждают о том, что в кино в наши дни нужно как больше крови и расчлененки, иначе зритель сразу же потеряет интерес к фильму. Француз, конечно, шутит, но, как известно, в каждой шутке есть доля правды. Интерес к боди-хоррору, пионером которого считается канадский режиссер Дэвид Кроненберг, становится повсеместным, и начало этому тренду положили отчасти кинофестивали. Со времен триумфа фильма «Титан» Жюлии Дюкурно про союз человека и машины в Каннах в 2021 году нишевый жанр постепенно стал уходить в массы. Так, например, можно вспомнить последнюю часть «Стражей Галактики» Джеймса Ганна, в котором космическая станция превратилась в живой организм.

Тенденция продолжилась и в этом году. Одним из самых запоминающихся и хулиганских фильмов фестиваля стала «Субстанция» Корали Фаржа, отмеченная призом за сценарий (картину можно будет увидеть в России). Деми Мур превращается в Маргарет Куэлли путем неприятных трансформаций, на экране — разверзшаяся плоть, слизь, кровь, отваливающиеся зубы и грудь вместо лица. Фаржа изображает из себя примерную ученицу Кроненберга: «Субстанция» похожа на самые известные его работы, умноженные на десять. 

Не обходится без поклона великому канадцу и триллер «Наблюдатель» американца Райана Дж. Слоана в «Двухнедельнике режиссеров». Классический строй неонуара с сильным влиянием кинематографа семидесятых вдруг пронзает неуютная органика Кроненберга. При этом молодое поколение иногда настолько полагается на работы мастера, что зачастую бездумно копирует, нежели переосмысливает его идеи.

По иронии сам режиссер, вернувшийся в кино после долгого перерыва, находится гораздо дальше от своих ранних работ, чем его многочисленные подражатели. Поздний Кроненберг задумчивее, мягче и печальнее. Он уже не хочет поражать зрителей изобретательной расчлененкой, а рассуждает об экологической катастрофе и печалится о смерти жены. Герой Венсана Касселя в «Саване» настолько помешан на теле умершей жены, что следует за ним в могилу, изучая процесс его разложения с помощью новых технологий. Пока молодежь пытается рефлексировать по поводу классических работ Кроненберга, режиссер витает совсем в других сферах. Но факт остается фактом: без его фильмов невозможно представить современное кино. 

{{slider-gallery}}

Права животных

Еще одним неожиданным трендом этого года оказалось большое внимание к животным, которые становились или главными действующими лицами фильмов, или как минимум важнейшими героями для сюжета. Например, в дебюте француженки Летиции Дош «Суд над собакой» рассказывается о первом в современной истории Швейцарии судебном процессе над животным. На скамью подсудимых попал пес Космос, который укусил трех человек, после чего по закону его должны усыпить. Адвокат в исполнении самой Дош намерена спасти собаку и изменить отношение общества к правам животных. 

Победителем секции «Особый взгляд» стал еще один собачий фильм «Черный пес» китайского режиссера Гуань Ху. Темы такие: быстрая индустриализация Китая, жертвами которой стали сотни тысяч людей и животных, посттравматический синдром, горевание и семейные отношения. В кадре история двух ожесточенных одиночек: молодого мужчины, который возвращается в родной город после того, как отсидел восемь лет в тюрьме за убийство, и черного пса, объявленного в розыск из-за бешенства. Неочевидная дружба помогает одиноким существам не только начать новую жизнь, но и поменять облик всего города. 

Более того, Гуань Ху показывает жестокую практику отлова животных в Китае ради создания «более благоприятной» экономической среды. Эта история резонирует с работами режиссеров прошлых каннских смотров — например, с душераздирающей «Коровой» Андреа Арнольд и «Королевством зверей» Тома Кайе, в которых идея о разнице между человеком и животным ставится под сомнение. Примерно эту же метафору использует Арнольд в конкурсном фильме «Птица» про девушку-подростка, встречающую одинокого мужчину (Франц Роговский), который перевоплощается в огромную птицу. Одинокие дети, оставшиеся без родителей, прямо как животные, пытаются выжить в дикой природе. Помимо пернатого Роговского, в фильме британки присутствуют кролики, собаки и даже токсичная жаба, которую герой Барри Кеогана мучит песнями Coldplay.

Вообще, те же собаки стали полноценными участниками гламурного праздника кино. На открытие фестиваля пришел пес Месси — звезда картины «Анатомия падения» Жюстин Трие, победившей в Каннах в прошлом году. Пришел на премьеру своего фильма и актер из «Черного пса». Кульминацией фестиваля стало вручение неофициальной награды Palm Dog — ее лауреатом стал гриффон Коди, сыгравший Космоса в «Суде над собакой».

{{slider-gallery}}

Русских больше не боятся?

После начала «спецоперации» на Украине Канны, как и остальные фестивали «большой тройки» (Берлинале, Венеция), перестали принимать официальные делегации из России. Однако приезжать на смотр в составе иностранных делегаций или в качестве независимого художника не запрещается. Так, в этом году в основной конкурс Канн попало сразу две картины с «российским» присутствием. На Лазурный Берег приехал постоянный участник фестиваля Кирилл Серебренников с первой в карьере англоязычной работой «Лимонов, баллада об Эдичке». При этом новый фильм российского режиссера — это не авторский проект, а международный продакшен с Беном Уишоу в главной роли и деньгами уважаемых итальянских, французских и испанских компаний. Картина сыграна полностью на английском языке, но в актерском составе присутствуют и российские артисты.

Ну и главным фильмом фестиваля стала «Анора» про неудачный брак американской стриптизерши в исполнении Майки Мэдисон и русского олигарха, вдохновенно сыгранного Марком Эйдельштейном. В фильма Шона Бэйкера отметился и Юра Борисов, для которого это уже не первые Канны. Российских актеров тепло встретили на красной дорожке, Эйдельштейна дружно прозвали русским Тимоти Шаламе, и никого не смутило присутствие русских в официальной программе смотра. 

После победы «Аноры» некоторые журналисты начали делать поспешные выводы. Одни связали благосклонность жюри к фильму с возвращением на мировую арену «русской культуры». Другим, наоборот, не понравилось, что в фильме рассказывается не про новое поколение мигрантов, а про русских олигархов. Однако подобная риторика была свойственна только русскоговорящим и украинским гостям — все-таки жюри во главе с Гервиг наградило в первую очередь американский фильм. Запад по-прежнему держит русских артистов на расстоянии, но оставляет дверь приоткрытой.